Часть 3

Пролог | Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5

С самого детства дети были погружены многоязычную среду.

В Бессарабии их дедушка и  бабушка , а также многочисленная родня говорили на румынском. В Польше, где они жили постоянно, так как там квартировал полк отца . на польском. Кроме того, когда родители поженились, Софья Анастасьевна не очень хорошо говорила по-русски, но она закончила в Галаце французский пансион и естественно говорила по-французски, отец, в силу своего французского происхождения тоже знал этот язык. Таким образом, французский стал языком внутрисемейного общения. А.И.  говорил мне, что он настолько привык говорить и думать по-французски, что когда поступил в гимназию, в первое время делал ошибки в русском языке. Как вспоминала бабушка, отец особенно хотел, что-бы дети изучали языки, поэтому в дом сначала была приглашена немецкая бонна и дети научились бегло говорить по-немецки; потом в семью вошла французская гувернантка мадам Руссо.  Неизвестно какие превратности судьбы заставили вдову французского консула в Египте искать место гувернантки , но она вошла в семью Доватуров и жила с ними довольно долгое время. В домашнем архиве А.И.(который теперь хранится у меня)  сохранилась  фотография пожилой  импозантной  дамы, на обороте которой его рукой написано: «notre gouvernante veuve Rousseau».  Она, что называется, пришлась ко двору, её все полюбили , и особенно дети.  Бабушка и А.И. рассказывая о своём детстве, говорили о ней не меньше чем о родителях. В общем детство было достаточно счастливым, несмотря на то что первые гимназические годы А.И. провел в пансионе, так как семья жила в Прасныше, где стоял полк отца, а он учился в Варшавской гимназии, но где- то году в 12-13 –ом отец вышел в отставку и вся семья поселилась в Варшаве.

Почти каждое лето они навещали своих родственников в Бессарабии, воспоминания об этих визитах Аристид сохранил на всю жизнь, как, может быть, самое счастливое время своего детства. Вся эта идиллия была прервана внезапно и достаточно резко – в 14 году, как всем известно, началась 1-я мировая война, которая изменила ход всей истории человечества.  Отец , как кадровый офицер, был призван в действующую армию и уже в августе отправился на фронт,  он был назначен военным комендантом немецкого городка Нейденбурга, и после сдачи русскими войсками этого города попал в плен . (Он мог бы уйти с отступающими частями русских войск , но считал себя не вправе бросить многочисленных русских раненых на милость победителей и поэтому остался в городе. *) Этот эпизод описан в романе А.И.Солженицына «Август 14-го».

Семья во время начала войны находилась в Саратове, где они гостили у сестры Софьи Анастасьевны – Л.А.Дейч.
Моя бабушка вспоминая отъезд отца на фронт, рассказывала, что мать сильно плакала, а отец её утешал и говорил, что к зиме это всё закончится и они вернуться в Варшаву. Меня всегда удивляло, что отец, будучи кадровым военным , участником русско-японской войны, мог думать, что начавшаяся война закончится так быстро. Но, изучая сейчас материалы о начале первой мировой войны, я обнаружила, что заблуждение  это было общим, почти все стороны считали, что боевые действия продлятся несколько месяцев, а потом все сядут за стол переговоров, решать судьбу Европы. Как мы знаем все они ошибались, также как полковник Доватур. Как говорила бабушка: «больше мы никогда не видели папу и вообще это не закончилось до сих пор». Мне представляется, что пребывание в плену в те времена, когда ещё действовали конвенции о военнопленных не было так ужасно, как впоследствии, известно , что И.М.Доватур  содержался с другими офицерами союзнических армий, подружился с некоторыми английскими офицерами, об этом говорит фотография, присланная семье, вероятнее всего году в 15-16.

Последнее письмо от отца было получено в 18 году, где он писал, что пленных отпускают и , вероятно, он скоро вернётся домой, он писал, также, что семья должна пробираться в Бессарабию, которая по Бресткому миру отошла к Румынии.  Но до дома полковник Доватур так и не доехал и следы его затерялись. Аристид мне рассказывал предание, что, якобы, на одной из железнодорожных станций близ Саратова, пьяные солдаты бросили под поезд пехотного полковника за отказ снять погоны царской армии, по описаниям очевидцев этот полковник был похож на И.М.Доватура. Правда ли это , трудно сказать, во всяком случае все следы Ивана Михайловича теряются и достоверно никто не знает, что с ним случилось. Необходимо отметить, что в первом деле А.И.Доватура, в 1935 году (копия этого дела находится у меня, и возможно, ждет своей очереди быть выложенной на сайт)  большая часть вопросов следователя, касалась именно его отца.

Семья осталась жить в Саратове, где в 1915 году А.И. закончил гимназию и поступил на историко-филологический факультет Киевского университета, откуда, затем , перевёлся в эвакуированный в Саратов Петроградский университет. В Саратове Доватуры были в большой дружбе с семьёй  врача-невропатолога П.П.Подъяпольского, у которого А.И. познакомился с Н.И.Вавиловым,  потом он рассказывал мне, что, якобы, встретил Вавилова в Саратовской тюрьме, когда их обоих вели на допрос.  В связи с этим я задалась вопросом, когда это могло произойти. Известно, что Н.И.Вавилов был арестован в 1940 году. И вот тут начинается период некоторой неясности в жизни А.И.Доватур.  По делу АБДЕМ он был арестован в Ленинграде в 1935 году. Интересно, что несчастный Миханков, арестованный, по делу «Космической академии» и «Братства Серафима Саровского» и который, как считается, «заложил» всю группу,  был расстрелян в 1929 году. Таким образом прошло почти семь лет между его арестом и арестами других членов группы и, хотя, в деле А.И. участие в группе АБДЕМ фигурирует главным пунктом обвинения, я склонна думать, что он и его товарищи А.В.Болдырев и А.Н.Егунов, стали жертвами «Большой чистки» устроенной в Ленинграде после убийства Кирова.  В результате ареста А.И. был сослан в Саратов, где вторично был арестован в печально знаменитом 37 году.  К сожалению, «саратовского дела» я не видела, и  вот тут встаёт вопрос, сколько же времени А.И. провёл в Саратовской тюрьме. Что характерно, А.И. часто рассказывал о своём пребывании в лагере и , практически, никогда о пребывании в тюрьме. Один раз, он как то заметил, что на допросах, тогда ещё не били.  Воспоминая о встрече с Н.И.Вавиловым , он  ещё добавил, что французские аристократы , когда встречались в Консьержери, делали вид , что незнакомы, а он решил нарушить эту традицию и чуть заметно поклонился Вавилову, это он мне рассказал в частной беседе и у меня нет основания думать, что он ошибся, повторяю, что он неоднократно встречался с Н.И.Вавиловым в доме П.П.Подъяпольского в период с 1917 по 1921 годы.  Следовательно, можно предположить, что в Саратовской тюрьме А.И. находился, по крайней мере, до середины 1940 года.