Воспоминания Р.И. Доватур о брате Аристиде. Часть 5

Р.И. Доватур «Воспоминания о моём брате  Аристиде Ивановиче Доватур»
Часть 5. (примечания курсивом – И.М. Остроумова)

Лето 1965 года мы все вместе с Аристидом и Александром  проводили в Латвии в поселке Энгуре, на берегу  Финского залива моря. Здесь Аристид читал нам отрывки из своей монографии об Аристотеле.  Изредка мы ездили а Ригу, где Аристиду посчастливилось найти в букинистическом магазине редкую книгу Беллоха на немецком языке, которую он давно искал.  Несколько раз ходили на концерты в Домский собор, где слушали несравненную Зару Долуханову.

Лето 1966 года мы опять решили провести вместе и съехались в поселок Затоку , в Одесской области на берегу Черного моря. И вот тут мой муж Александр нам предложил поехать в Рени, раз уж мы находимся так близко от него. Мы отправились пароходом и пробыли там несколько дней . Посмотрели и сфотографировали  дом Димитриади , который прекрасно сохранился, в нем находился Детский дом; были на кладбище, но не нашли могилы деда и бабушки. Дунай совсем изменился, вода стала грязной и мутной.  Город очень разросся и мы с трудом находили некоторые знакомые с детства дома. Так произошло наше последнее свидание с городом Рени, к которому так горячо были привязаны Аристид и Александр. Они часто вспоминали разные румынские выражения, румынские блюда – мамалыгу, плакие, мусаку, плачиту, и прекрасный сыр – кашкавал.

У Аристида было много румынских книг, он их с удовольствием читал и , по возможности приобретал в Ленинграде. Он постоянно посещал книжные магазины и букинистические и книги занимали большую часть его комнаты. Покупал он книги и для своих друзей и племянников. Дарил комплекты нужных книг своим студентам, присылал мне офтальмологические новинки.   В 1976 году мы вместе отдыхали в дачном месте Юкки под Ленинградом с семьёй моей внучки Ирины.(И.М.Остроумова) Её сына Диму, которому исполнилось тогда 1,5 года все очень любили.  Мы старались вообще по мере возможностей встречаться с Аристидом, а в остальное время всегда переписывались.

К деньгам Аристид относился совершенно равнодушно, когда они у него были он их тратил. Например приглашал позавтракать своих учеников, покупал им книги, билеты в театр, для него это было совершенно нормально.  Как то мой брат заметил, что одна из его студенток часто пропускала занятия. Он спросил о причине. Она смутилась и сказала, что у неё нет зимнего пальто, поэтому она часто простужается и болеет.  Он спросил у неё сколько стоит зимнее пальто, потом вручил её сто рублей со словами «Купите себе пальто и больше не пропускайте занятий!» ( в 50-60-е годы на эту сумму вполне можно было купить теплое пальто).  Все  студенты филологического факультета его знали, он был своего рода достопримечательностью факультета( *14: Упоминания об Аристиде я находила в книгах Довлатова и Веллера, которые отнюдь не были его студентами).

Аристид любил искусство, живопись, скульптуру, особенно античную, часто ходил в Эрмитаж, Русский музей; в его библиотеке находилось множество художественных альбомов.
Иногда мы говорили с ним о религии . Мой брат придерживался мнения, что существует какой-то нравственный закон, заложенный в каждом человеке, что не случайно все народы мира в той или иной форме поклоняются божеству. (*15: С моей точки зрения Аристид был верующим христианином, хотя , его больше привлекал католицизм, но крещен он был по греческому православному обычаю и не считал нужным это менять,  после его смерти я нашла у него икону, которую храню до сих пор)

В 1980 году он перенес первый инфаркт, пролежал 2 месяца в больнице. Его ученики установили дежурства и вместе с моей внучкой Ириной ( И.М.Остроумова)  ухаживали за ним.(*16: Среди учеников помогавших его выхаживать, достававших импортные лекарства нужно назвать Ю.К.Поплинского, Е. Рабинович, А.К.Гаврилова,  С.Тахтаджяна, И.Левинскую и Ю.Голубца, были и другие, но я их уже не помню).

Он очень спокойно отнесся к своей болезни и ,почувствовав себя лучше, продолжал работать с прежним рвением. Как то в письме, я осторожно намекнула на серьёзность болезни и посоветовала поменьше работать. Ответ гласил, что ему осталось ещё очень много сделать, а если он перестанет заниматься наукой и педагогической деятельностью, то для чего тогда жить? В этом плане он абсолютно не щадил себя и ему казалось, что все должны так же относиться к своей работе. Когда в 1981 году я сообщила ему, что ухожу на пенсию ( в возрасте 80 лет и после 58 лет работы) , хотя меня просили ещё остаться, то он в письме выразил удивление и неудовольство мои решением.

17 марта  1982 года, он провел последние занятия со своими учениками , а утром 18 марта его не стало. На протяжении всей своей жизни он знал «одну , но пламенную страсть» к науке,  всегда оставался Человеком с большой буквы, доброжелательным к людям и абсолютным бессеребренником.  Зная его принципы, мы подарили его научную библиотеку ученикам (*17: На тот момент, это решение казалось нам наиболее правильным, научный архив А.И. принял институт истории, а библиотеку полностью он принять не хотел, интересуясь только отдельными книгами, но эта библиотека представляла ценность именно своей тематикой и нам не хотелось её расчленять, поэтому большая часть библиотеки досталась одному из учеников А.И. Мы прекрасно отдавали себе отчёт в материальной ценности библиотеки, но следуя принципам А.И. не хотели получать никакой материальной выгоды от её продажи. К тому же я знала что А.И. крайне неодобрительно отнесся бы к её продаже, к сожалению, сделав меня своей наследницей и , выражаясь старинным языком, душеприказчицей, А.И. не дал мне никаких ясных указаний по поводу библиотеки. Окончательное решение о передачи библиотеки было принято сестрой А.И. Р.И. Доватур. К сожалению, нынешние владельцы библиотеки, получившие её в наследство от человека, которому она досталась совершенно бесплатно, не руководствуются принципом бескорыстности. Я знаю , что библиотека эта стала объектом купли – продажи, мои попытки как- то вмешаться в этот процесс получили довольно грубый отпор и её судьба в настоящее время мне неизвестна ) , а всю румынскую часть  кафедре румынской филологии ЛГУ,  вещи ( которых, практически не было) отдали соседям.

Гражданская панихида происходила в Институте истории . У гроба выступали с речами академики  : Д.С. Лихачев, Д.А.Ольдерогге, Б.Б. Пиотровский  и многие другие, все отмечали выдающиеся заслуги покойного в науке его  педагогический талант, высокие человеческие качества,  удивительное бескорыстие.  После этого гроб перенесли в церковь  Св.Николы и отслужили там панихиду (* 18: Раиса Ивановна ошиблась, отпевание проходило в Князь- Владимирском соборе который находится на Петроградской стороне напротив станции метро Спортивная) , так как Аристид не раз выражал желание, чтобы по нему отслужили церковную панихиду. Тут я должна отметить одно странное явление . Когда Аристид лежал в гробу  на гражданской панихиде в институте истории нам, его родным выражение его лица показалось хмурым и недовольным. Когда потом после отпевания в церкви попросили близких родственников подойти и попрощаться с покойным мы невольно обратили внимание, что лицо его стало спокойным и умиротворенным!  Быть может температурные влияния явились причиной, или что нибудь иное , кто знает ….

Прах его покоится на Северном кладбище в г. Ленинграде. Над его могилой высокие деревья, на гранитном камне надпись:  профессор Аристид Иванович Доватур 1897-1982 гг. и маленький крест. Приезжая в Ленинград , мы обязательно посещаем его могилу и вспоминаем его. Как сказал поэт: «И пусть не думают, что мёртвые не слышат, когда о них живые говорят!»(* Стихи Н.Майорова).

Р.Доватур 10/ХI 1986 года. Ереван.

Comments are closed.